Иногда его глаза становятся свинцовыми, а зеленое тепло превращается в бездушное пламя, уничтожающее все на своем пути. Красивый рот громко выплевывает жестокие слова, вены на руках пульсируют, плечи зло вздымаются. Телом он легко отстраняет меня, если я всеми силами пытаюсь преградить дорогу. Взгляд - иссушающе спокоен, поступки логичны и разумны, только свинец, дыхание, плечи. Он потрясающе красив, когда искренне злится - меняются черты лица, меняется осанка, меняется голос. Он просто неотразим, тяжело дыша от гнева и еле сдерживаясь от удара. И я очень боюсь и страшно люблю его в такие моменты, искренне при этом ненавидя его за несправедливость и обиды и презирая себя за любование человеком, который так ко мне относится.

А иногда пальцы и губы превращаются в ртуть, раскатывающуюся по всему моему телу, и мне кажется, что я делю постель с тремя мужчинами сразу. Словно при раздвоении личности, я параллельно с ласками, пытками и оргазмами сухо анализирую, что происходит, и ругаю себя за то, что не всегда могу сосредоточиться и подумать. А как тут подумаешь?.. Он вдруг везде, и еще умудряется пошлить, шутить или вообще вдруг спрашивает, не видела ли я в магазине новый стиральный порошок из рекламы. А руки, губы, бедра в это время творят со мной что-то такое, что я забываю, кто я и с кем. Мои глаза, в основном, закрыты или зажмурены, но если вдруг мне удается взглянуть на него - у меня дыхание перехватывает от того, как он прекрасен в своем возбуждении и страшен в своей власти надо мной. А он уверен в себе и в моем изученном теле, и я так ненавижу его за это свое полууниженное состояние предсказуемой и инстинктивно на все реагирующей самки, но ни один мужчина никогда не мог быть со мной таким спокойным, уверенным, ироничным и беспощадным. И я очень боюсь и страшно люблю его в такие моменты, искренне при этом ненавидя его за насмешливость и уверенность в своих действиях.





И то, и другое в последнее время случается крайне редко и оставляет в душе совсем легкий след - и совсем ненадолго. Вне бурных скандалов или жесткого секса я к нему почти равнодушна. Почти все выжжено. И только сильные эмоции, стрессовые ситуации могут оживить остатки моей любви.










После развода я больше ни с кем и никогда не смогу быть. Не потому что не полюблю, не потому что все козлы и не потому что буду любить его одного до самой смерти, нет. Просто он так задрал планку, что уже и сам до нее не дотягивает, а раз не он - так кто же? Уже сейчас, думая о разводе и дальнейшей судьбе, я прекрасно понимаю, что он - лучший мужчина в моей жизни. И что я всегда буду жалеть об этом расставании, и, может быть, через несколько лет, поняв и простив друг друга, мы снова поженимся.



Но сейчас - пожалуй, все. Несмотря на мир в последние дни, на вчерашнего Хауса и сегодняшний утренний смех - наверное, все.